Бомж оказался на первый взгляд не таким, как обычно.
Вокзальный уфимский закуток возле продуктового ларька с оживлённо жующими пассажирами окрест наводил на мысли о еде и мирном урчании в сытеющем желудке. Вряд ли удовольствие от еды усиливал сгорбленный субъект некрасивой наружности с пакетом в руке, что приближался ко мне, когда я поглощал рожок ванильный, помогая ему поглощаться кисломолочным йогуртным "снежком". Было как-то неприятно осознавать, что не только у тебя рождается слюнооттеление при виде этой еды. Да и просто неопрятный вид рядом сидящего (да! я не сказал? бомж был неопрятен..) вызывал чисто физиологические спазмы в горле, прямопротивоположные тем, что сопрововождают поглощение пищи. Вкушать еду мне было рядом с ним (бомжом) неприятно. Я отошёл. Да, я поднялся и отошёл в сторону. Помотался по этому пятачку возле продларька с беляшами и кефирами. Доел свой хлеб и запил его. Сытость распространилась приятной негой в организме. Я стал думать. Вспомнились слова дедушки Ленина"величина желудка не зависит от велины черепной коробки".Они парировались другими, что утверждали: отношение к себе, что имеет человек в старости, неслучайно, он сам его заслужил.Далее я вспомнил, что людидеградируют просто потому, что их умственные способности не столь развиты, чтобы осознавать далеко идущие последствия своих ссор с детьми, сдающими их потом в дома престарелых, не говоря о пьянствев дееспособном возрасте, с последующим деградированием души и тела. Далее продолжилось жонглирование мыслями: преступники и неудачники - это мусор эволюции, выбраковка, цена существования самого отбора естественного, без которого мы были бы средней серой массой без стимулов, стремления к лучшему.
В противовес этому я вспомнил фильм "День сурка", где главный герой спасал от голодной смерти старика-бомжа, но тот всё-таки помер. От старости. Метания мысли привели меня к тому, что я купил чебурек и попытался растолкать спящегоспящего (от голода? от усталости?) бомжа, сопровождая свои осторожные (брезгливые) дотрагивания к нему вопросами-призывами: "мужик, поешь! Есть хочешь?
На это мне было отвечено: "Я хочу умереть".
Чебурек, неудобно и недолго полежав на коленях на коленях у этого спящего дальше безобразного человека, свалился на пакет с бутылкой колы, что стоял возле него.. Меня покоробило всё это. И я направился на посадку к поезду, передвигаясь вверх и вниз с помощью эскалаторов по современному вокзалу, призванному облегчить и украсить жизнь людей.
Бомж оказался на первый взгляд не таким, как обычно.
Вокзальный уфимский закуток возле продуктового ларька с оживлённо жующими пассажирами окрест наводил на мысли о еде и мирном урчании в сытеющем желудке. Вряд ли удовольствие от еды усиливал сгорбленный субъект некрасивой наружности с пакетом в руке, что приближался ко мне, когда я поглощал рожок ванильный, помогая ему поглощаться кисломолочным йогуртным "снежком". Было как-то неприятно осознавать, что не только у тебя рождается слюнооттеление при виде этой еды. Да и просто неопрятный вид рядом сидящего (да! я не сказал? бомж был неопрятен..) вызывал чисто физиологические спазмы в горле, прямопротивоположные тем, что сопрововождают поглощение пищи. Вкушать еду мне было рядом с ним (бомжом) неприятно. Я отошёл. Да, я поднялся и отошёл в сторону. Помотался по этому пятачку возле продларька с беляшами и кефирами. Доел свой хлеб и запил его. Сытость распространилась приятной негой в организме. Я стал думать. Вспомнились слова дедушки Ленина"величина желудка не зависит от велины черепной коробки".Они парировались другими, что утверждали: отношение к себе, что имеет человек в старости, неслучайно, он сам его заслужил.Далее я вспомнил, что людидеградируют просто потому, что их умственные способности не столь развиты, чтобы осознавать далеко идущие последствия своих ссор с детьми, сдающими их потом в дома престарелых, не говоря о пьянствев дееспособном возрасте, с последующим деградированием души и тела. Далее продолжилось жонглирование мыслями: преступники и неудачники - это мусор эволюции, выбраковка, цена существования самого отбора естественного, без которого мы были бы средней серой массой без стимулов, стремления к лучшему.
В противовес этому я вспомнил фильм "День сурка", где главный герой спасал от голодной смерти старика-бомжа, но тот всё-таки помер. От старости. Метания мысли привели меня к тому, что я купил чебурек и попытался растолкать спящегоспящего (от голода? от усталости?) бомжа, сопровождая свои осторожные (брезгливые) дотрагивания к нему вопросами-призывами: "мужик, поешь! Есть хочешь?
На это мне было отвечено: "Я хочу умереть".
Чебурек, неудобно и недолго полежав на коленях на коленях у этого спящего дальше безобразного человека, свалился на пакет с бутылкой колы, что стоял возле него.. Меня покоробило всё это. И я направился на посадку к поезду, передвигаясь вверх и вниз с помощью эскалаторов по современному вокзалу, призванному облегчить и украсить жизнь людей. 